Как выгнать сына на улицу

Ведет рубрику ведущий специалист клиники «Надежда» Алик Розенталь.

О чем думает наркоман, оказавшийся у нас в реабилитационном центре? Даже если он пришел по доброй воле, даже если он уже дошел до такого отчаяния, что сам решил избавиться от зависимости – он думает о том, как бы ему найти наркотик и принять его. Тайком, чтобы никто не увидел. Он думает об этом 24 часа в сутки. Нервы у него, словно оголенные провода. Он весь – как бутылка кока-колы, которую долго трясли и взбалтывали: стоит открыть крышечку, и забьет такой фонтан пены, что его ничем не удержать.

Мы не оставляем пациента одного, чтобы « крышечка» не слетела. У нас работают такие специалисты, которые умеют предотвратить «взрыв». Разрядить напряжение, остановить «цепную реакцию». На помощь приходят и остальные наши пациенты, кто в этот момент находится уже в другом душевном состоянии, кто сам прошел через этот ад первых дней. Это и называется работа в группе.

Если наркоман уже попал к нам, значит у него действительно есть шанс «сорваться с крючка». Просто так в центр «Надежда» никто не попадет. Кого-то можем и просто с улицы взять, а иным не раз отказываем. Как бы не умоляли родители, какие бы деньги не сулили. Если человек не готов, если он, как говорят, «не накололся», никакое лечение ему не поможет.

- Мне посоветовали выгнать сына на улицу! – возмущаясь, рассказывает мать, поглаживая исколотую руку 30-летнего наркомана.- Мне, матери! Это же значит – отказаться от него, дать ему погибнуть…

Ах, мама, мама…Я мог бы вам рассказать историю о том, как другая мамочка выгнала своего сына из дому только после того, как он заснул с сигаретой и едва не спалил весь дом. Оказавшись на самом дне, «погорелец» не смог вынести такой жизни – грязь, голод, одиночество…Он начал искать тех, кто поможет ему спастись. И нашел. А потом, спустя пару лет, когда мать в припадке раскаяния начала просить у него прощения за то, что выгнала, «предала», он не выдержал и сказал: «Да если бы ты меня сразу выгнала, я бы давно уже «чистый» был! ».

В это трудно поверить , с этим далеко не все согласны, но если бы  матери наркоманов – тех, кто перестал употреблять наркотики, и тех, кто продолжает, - могли бы пообщаться, скольких ошибок удалось бы избежать!

Наркомана трудно понять человеку, который сам не прошел через это. Тот самый случай, когда невозможно научиться, читая книжки, на  чужом опыте, пусть даже наблюдая за другими каждый день. Вы будете разговаривать с наркоманом, не догадываясь, что в эту минуту в его голове пролетают тысячи комбинаций - как найти деньги на дозу. Если бы нормальному  человеку довелось пережить такое, он бы с ума сошел.

Все, кто попадают в реабилитационный центр, узнают мою историю. Я не скрываю, что пятнадцать лет употреблял наркотики. Они слышат, что я уже пять лет «чистый», и это дает им надежду. Если смог я, то сможет и другой. Это как выйти из болота, не утонув в трясине: если идешь по следам того, кто спасся, тоже не пропадешь.

Наркоман приходит к нам, еще не зная, справится ли он, хватит ли у него сил. Он вообще мало что о себе знает. А мы стараемся помочь ему узнать. Себя. Настоящего. Не того, каким его видела улица. Не того, каким его видели родные. Настоящего. Он, может быть, еще ни одной минуты самим собой не был. Всю жизнь провел под маской – одна, вторая, третья…Нас он не обманет, рано или поздно мы увидим его – ведь он уже сделал выбор, тот самый важный выбор: между жить и умереть.

Выбор всегда в руках человека. Жаль взрослые люди, не понимая, насколько беззащитны перед ними их дети, выбирают путь разрушения личности ребенка. Иногда так не просто найти момент, с которого все началось. А нам в процессе лечения, в процессе реабилитации очень важно вытащить из памяти этот случай, после которого «все пошло не так», после которого в жизнь нашего пациента пришло притворство, маска. Это словно перекресток, после которого он заблудился, нужно вернуться в нулевую точку, чтобы выбрать другой поворот.
Невозможно предугадать, что выплывет на этот раз. Отец, например, плохо обращался с матерью, и ребенок чувствовал себя виноватым. Он так рассуждал: все было хорошо, значит, только из-за меня все случилось, я во всем виноват. Мальчик отдаляется от отца. Однажды он не выдерживает и заступается за мать. Отец его наказывает. Ребенок потрясен: мама не заступилась! Боль, злость, ненависть, желание отомстить - о какой душевной близости со своим сыном могут мечтать эти родители? А он найдет способ отомстить – то есть сделать ИМ больно. В этот момент мальчик отыщет на улице человека, чье мнение будет ему важно. И станет угождать, жить по чужой указке, как того будет требовать окружение. В конце концов, он так привыкает к маске, что уже не помнит своего лица.

Я учу его быть самим собой. Мы ищем его лицо, и это совсем не просто. Все наши пациенты пишут историю жизни, «сипур хаим». Сначала много написать у них не получается. И большей частью пишут неправду. Фантазии – то, как бы им хотелось. Беру  такое «сочинение», сажаю автора напротив себя и начинаю перечислять то, что я прочел между строк. С этого начинается путь к себе…